Оглядываясь на свою жизнь, господин Гарднер говорит корреспонденту ВВС, что «не хотел бы ничего изменить».
«В детстве я настрадался — для того, чтобы не страдали дети, — говорит он. — В пять лет я пообещал себе, что мои дети будут знать, кто их отец. Остальные моей жизни сложилась именно так, потому что я совершал правильно».