Помню свое отчаяние, как я схватил половую тряпку, даже не посмотрев на то, что она была сырой, и стал пытаться вытереть эту ужасную белую лужу, в которой могла утонуть моя радость, она не впитывалась, а лишь размазывалась по всей кухне…
Тогда я бросил ее и изо всех сил побежал обратно, на балкон.
Мама стояла все там же. И даже еще улыбалась.
Я присел на порожек балкона и попытался через неудачу и предчувствие скорой расплаты за нее поймать последние ноты уходящей радости. И мне это, кажется, удалось.